История одной жизни

Когда началась война, она только окончила семь классов. И хотя её жизнь не проходила по фронтовым дорогам, через историю её жизни можно разглядеть жизнь страны того время. Евдокия Васильевна Мутоне, проработавшая в ИУ-12 больше тридцати лет, поделилась своими воспоминаниями.

Весёлая, общительная, энергичная хозяйка дома встретила меня с улыбкой. «Вам про какое время рассказать — довоенное, военное, послевоенное», — спросила Евдокия Васильевна. «Про свою жизнь», — ответила я. Мы удобно устроились в креслах за журнальным столиком, и передо мной появлялись картины из жизни моей героини, так красочно, живо и интересно она вела рассказ.

В семье её родителей Александры Понкратьевны и Василия Андреевича росло пять дочерей. Она — третья, родилась в октябре 1925 года. Дети были их главным богатством. В 1933 году её семью с Украины отправили в Сибирь, как спецпереселенцев. По всей стране шло раскулачивание, и они каким-то образом попали в эти списки. Целый месяц шёл эшелон с Украины в далёкий посёлок Абагур-Лесной. Многие не выдерживали тягот дороги, умирали. Оставшихся высадили в спецпосёлке, который находился между рекой и горой. Посёлок был обустроенный: и клуб свой, и столовая, и баня, в которую даже воду с родника подвели. Комендант посёлка принял и разместил 100 прибывших семей. Детей устроили в детский сад, взрослые трудились на строительстве Кузнецкого металлургического комбината. Для рабочих в столовой готовили горячие обеды. Это вынужденное переселение оказалось спасением от украинского голода в те годы.

Отец Василий Андреевич всему посёлку делал деревянные резные кровати, шил туфельки и ботиночки, складывал печки — на все руки мастер был. Семья ведь большая, кормить да растить деток надо было. Так прожили четыре года, потихоньку обустраивались, жизнь стала налаживаться. Наступил 1937-й год. Слезы выступили на глазах, комок к горлу подкатил, Евдокия Васильевна замолчала, сжимая в руках носовой платок. «Не могу без слёз про отца вспоминать», — сказала она. Через минуту продолжила рассказ. 70 мужчин, в их числе был и мой отец, забрали и отвезли неизвестно куда. Жёны ходили, спрашивали, куда отправили их мужей, а им в ответ: «Не ходите, не узнавайте, мы вам пришлём ответ». Ответ пришёл: «Осуждён на 10 лет, без права переписки», потом пришла похоронка. Так и выросли дочери без отца. Уже после войны, когда в нашей стране началась перестройка, написала Евдокия Васильевна запрос, ей ответили, что Василий Андреевич реабилитирован и занесён в книгу «Памяти жертв политических репрессий».

Остались без отца, и мама, как бы трудно ей не было, поднимала детей одна. Девочки хорошо учились в школе. Евдокия Васильевна была круглой отличницей, много грамот в школе получала. Школьная учительница всё жалела её и даже приходила к маме и просила отдать девочку ей на воспитание. Своих детей у неё не было, вот и думала, что так семье поможет, но Александра Понкратьевна наотрез отказалась. Та учительница всё равно ей помогала: то отрез девочке на платье подарит, то ботиночки купит.

В мае 1941-го года Евдокия Васильевна окончила 7 классов неполной средней школы. Выпускники сдали экзамены и думали, что будут отдыхать всё лето, в речке купаться. «А какое купание?! Нас пятеро, осенью в школу идти, а у нас ни обуть, ни одеть — ничего нет, — продолжает она рассказ, — мама искала, где бы нас пристроить поработать нянькой, за детьми смотреть, а хозяйка за это уже справляла нам либо туфельки, либо платье. Так и перебивались. Мы маму свою очень любили, слушали, не обижали. Она всегда радовалась за нас. Мы все получили образование, по плохой дорожке никто не пошёл».

На второй день после начала войны собрали весь наш седьмой класс и отправили на колхозные работы. Мы уже считались взрослыми — как никак по 15 лет исполнилось! Дали один день на сборы, а собирать-то и нечего было — ни узелка с одеждой, ни еды. Посадили в вагон и повезли в колхоз под Новосибирск. Там узнали, как лён растёт, пропалывали его, веяли зерно, на сенокосе граблями работали — так и лето прошло. Ближе к осени надо было определяться, что делать дальше. Решили с подругой, тоже Евдокией, пойти учиться в торгово-кулинарное училище, туда без экзаменов принимали.

Шла война, а нас учили как правильно котлеты, разные шницели, фрикадельки готовить. На практике же щи варили из мороженой капусты, да котлеты из хлеба и картошки делали. «Зачем вы нас учите готовить правильно, если в жизни всё не так?», — спрашивали они учителей. «Ничего, вот закончится война, ещё в ресторанах работать будете, не век же ей идти», — отвечали ученицам. После окончания училища, двух подруг направили работать помощницами в столовую коксового цеха КМК. В столовой, так же как на практике, рубили мороженную капусту для щей, а весной собирали молодую крапиву и одуванчики для супа и салата. Как-то раз пришло указание: отправить кого возможно на ремонт мартеновской печи. На комбинате — аврал, вышел из строя один мартен, производство останавливать было нельзя, и нуждались в каждом человеке, кто хоть чем-то может помочь. От столовой направили туда помощниц, директору столовой они были не нужны.

В мартеновском цехе задачей девушек было подносить кирпичи. Для этого сделали специальные деревянные приспособления: дощечка во всю спину, к ней сверху приделаны ручки, чтобы её удерживать, а снизу ещё одна, только маленькая дощечка крепилась перпендикулярно. Вот на неё накладывались кирпичи, и девочки их подносили к самой печи, а другие подносили раствор. У молоденьких полуголодных девочек еле сил хватало носить такие тяжести. Рабочие, одетые в деревянные боты, войлочные шапки и специальные робы, заходили прямо в печь, где была жидкая раскаленная сталь, и ремонтировали печь. Их потом обливали газированной водой, чтобы остыли. «Вот эти люди и помогали ковать Победу», — восхищёно говорит Евдокия Васильевна.

Когда ремонт печи был завершён, встретился ей мастер цеха Михаил Подгорный, с которым они были знакомы. В одном спецпосёлке жили. «Дуня, а ты что тут делаешь? — спросил он, — ты же отличница, тебе учиться надо! Ты можешь пойти в металлургический техникум, генеральный директор комбината только туда может дать направление. Потому что свои специалисты металлурги нужны. Но к нему ещё попасть надо».

Недолго думая, решила Евдокия Васильевна пробиваться на приём к директору комбината Белану (одна из улиц Новокузнецка названа в его честь). Пропустила один рабочий день. Это было очень смелое решение. В то время каждому рабочему выдавали талончики. Пришёл на работу — повесил талончик на доску, в 8 утра двери цеха закрывались, и начиналась рабочая смена. Того, кто опоздал больше чем на 21 минуту, судили. Попасть к Белану тоже было непросто. Здание заводоуправления охранялось, вход только по пропускам. В приёмной секретарь сказала: «Он занят». «Ага. Раз занят, значит на месте, и можно к нему попасть», — подумала Евдокия Васильевна. Пока секретарь замешкалась, она и проскочила в приоткрытую дверь кабинета. Рассказала директору, что хочет учиться, а пока носит кирпичи и раствор в цехе, показала свой школьный аттестат и нерешительно протянула ему заявление в техникум. Он посмотрел на худенькую девочку в платьице горошком с двумя косичками, посочувствовал, поругал войну, что приходится детям такой тяжёлой работой заниматься, поднял трубку телефона и позвонил. Потом сказал: «Идите со своими документами к директору техникума, он вас сразу за парту посадит». (Этот Кузнецкий металлургический техникум в настоящее время стоит на том же месте, где и был раньше, там так же готовят специалистов для металлургической промышленности.) Её приняли в техникум, дали место в общежитии. Там она проучилась четыре года с 1943 по 1947 г.г. «Лучше этого времени, кажется, не было в жизни, — говорит Евдокия Васильевна, — хоть и война шла. Молодые, всё нам ни почём: ни голод, ни холод». Давали паёк — 400 грамм хлеба, в столовой обедами кормили. Запомнилась американская тушёнка вкусная, ароматная. Ещё стипендию получали. Каждое лето, как только заканчивались экзамены, ездили в колхозы. На полях работали весело, дружно, с песней.

По окончании техникума какое-то время Евдокия Васильевна работала на Кузнецком металлургическом комбинате в кислородном цехе. Но не к душе была ей работа, и не по той специальности, которой училась. Она уволилась с условием, что поедет работать в Гурьевск на завод, куда ей давали направление. Уезжать из родного дома не пришлось. Устроилась в 1948 году в колонию, в отдел специального учёта и проработала в колонии 33 года. На заслуженный отдых Евдокия Васильевна вышла в 1981 году. В её трудовой книжке записано много благодарностей, есть медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» и множество юбилейных наград.

Но какая же женская история без любви? Моя героиня долго ждала того, кто предназначен ей судьбой. «Все сестры, как сёстры, а я одна такая, — говорит Евдокия Васильевна. Они познакомились, подружили и поженились, мне же всё не то — мне культурного нахала подавай!» Поклонники у неё были всегда. Да и как в неё было не влюбиться: весёлая, бойкая девушка, бригадир, первая запевала. В колхозе влюбился в неё сын председателя Володька Барабанщиков. Каждый вечер приезжал на рысаке да друга с баяном с собой прихватывал. Предлагал остаться в колхозе, если захочет.

Однажды был такой случай. В Абагуре повесили объявление: «Сегодня в сквере будет встреча с героем Советского Союза Виктором Павловичем Пономарёвым, нашим земляком». «И тут как в песне «Отчего у нас в посёлке у девчат переполох», — рассказывает Евдокия Васильевна, — встреча с героем, все его знают, молодой парень приедет. А с кем он будет танцевать? Может со мной? — думали многие. Я аж из спецпосёлка пришла — это далеко. Народу собралось немало. Женщины спрашивали: «Может, служил с мужем или пришлось встретиться? Он появился в бескозырке, звезда на груди, брюки клёш — морская форма ему была к лицу. После его рассказов начались танцы под музыку духового оркестра. Те, кто постарше разошлись, а молодые остались. Заиграл первый вальс. Девчонки не хотели, чтобы парни к ним подходили, а вдруг герой пригласит! Он же прямиком через всю танцплощадку ко мне подошёл. Потанцевали, потом проводил до самого посёлка, до калитки. Младшая сестрёнка вперед домой прибежала и маме сказала, что Дуня наконец-то себе жениха нашла и, наверное, это окончательно. Мама порадовалась, но рано. Ну, герой, и что? Все ноги оттоптал, проводил и даже не поцеловал, постеснялся - значит не герой. Так и не дала согласие выйти замуж за него, не моя судьба и всё тут». Её судьбой оказался ленинградский детдомовец, которого судьба забросила в сибирские не столь отдалённые места. Она увидела его, когда он играл на гитаре в джаз-оркестре. Из всех игравших её взгляд зацепился за него, и, как оказалось, на всю жизнь. Она вышла замуж в 1953-м году, и они прожили вместе 26 лет, до самого его ухода из жизни. Он был запевалой, хорошо играл на гитаре, учил этому детей. Как и её отец, был на все руки мастер.

Евдокию Васильевну постоянно навещает и помогает во всём сын Александр, названный в честь отца. А внучка Аннушка в ноябре прошлого года подарила правнучку Ярославну. Они живут в Москве и постоянно созваниваются с бабушкой. Она в курсе всех событий.

Накануне великого праздника хочется пожелать Евдокии Васильевне оставаться такой же энергичной, бодрой, весёлой и неутомимой. Здоровья вам и долгих лет.

Записала Н. Орлова, фото автора



650000 г. Кемерово пр. Ленина 53-а
Приемная начальника ГУФСИН т.58-52-07
Дежурная часть т.58-53-37, факс 58-56-89
E-mail: gufsinkem@kemnet.ru
Пресс-служба 58-56-92
E-mail: press-gufsin@mail.ru

Дата последнего обновления: 17.06.2014 17:28

архив новостей

« Май »
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
30 1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30 31 1 2 3
  2019 2018 2017  
ИНТЕРНЕТ-ПРИЕМНАЯ Напишите нам электронное письмо

Телефон доверия

Телефон горячей линии

Управления наркоконтроля

8-384-2-58-00-58




ВРУЧЕНИЕ ЗНАМЕНИ ГУФСИН